Символы четырех мастей. Из истории дам и королей

23 апреля, 2016 Famous player

Во второй половине четырнадцатого века Кристиан Крузадер и венецианские торговцы завезли в Европу средневековья то, что тогда называлось «сарацинскими картами». Как только хоть немного начали отходить нищета и суеверия темных времен, стараниями относительно культурных слоев населения мало-помалу стали подниматься из пепла торговля, ремесленные гильдии и образование, стали зарождаться перспективные научные теории, появилось свободное время и стали возрождаться игры и забавы. После губительных эпидемий бубонной чумы многие из выживших людей оставили леса и фермы и перебрались в города. Обратившись в торговцев и ремесленников, новые городские жители образовали социальную прослойку, которая теперь называется буржуазией. Жизнь населения потихоньку налаживалась. Продолжительность жизни стала больше, ее условия стали качественнее, повышался уровень грамотности. Ну и, разумеется, появлялось больше времени для карточных игр.

Во времена раннего Возрождения карты, как и книги, создавали вручную, печатных станков тогда еще не было. От появляющихся сообществ сторонников науки и искусства в Венеции, Болонье и Сиене стали распространяться карточные игры. К концу 14 века масса рукописных и рисованных «учебников» по карточным играм появилась в Базеле, Брюсселе, Барселоне, Париже и Витербо (этот город в те времена считался центром просвещения, он находился в 60 милях от Рима). Благодаря странствиям бродячих актеров и студентов известность карточных игр стала быстро расти.

В первых десятилетиях 15 века всего одного рисовальщика карт (их называли Briefmaler) хватало для того, чтобы обеспечить картами все играющее население Нюрнберга, но успело пройти всего тридцать лет, и играть в карты стало так престижно, что на весь город требовалось уже как минимум сорок мастеров, при условии работы весь день.

Но увы, далеко не все были уверены в добропорядочности карточных игр, также как и в том, что эта забава не противоречит общеустановленным нравственным ценностям. В эпоху протестантской Реформации карты с пренебрежением называли «дьявольскими картинками» из-за того, что игра часто сопровождалась заключением пари. А это, безусловно, проявление происков Люцифера. Как в те времена, так и сегодня считается аморальным расходовать время попусту, рисковать своими накоплениями и проявлять чрезвычайный интерес к исходу подобных развлекательных соревнований.

Несмотря на это, не очень-то набожные испанские предки Карлоса Мортенсена играли в карты, используя сорококарточную колоду. Через некоторое время благодаря усилиям игроков из Германии количество карт в колоде уменьшилось до 36. В северной части Пиренейского полуострова была известна 52-х карточная колода из Персии, разделенная на четыре масти с пометками в виде денег, кубков, сарацинских сабель и клюшек для игры в поло. Эти масти играли роль значений денег, пищи и питья, боевых действий и спортивных забав, которыми снабжали двор султана офицеры. В Италии клюшки для игры в поло были замещены скипетрами или дубинками, которыми боролись в ту эпоху. Кстати, в английском языке club означает «дубинка», а еще «трефы». Тогда еще знак этой масти не трансформировался в трехлистный клевер, которым крестьяне кормили скот.

А потом самые смелые игроки осмелились на неслыханную дерзость, заместив вице-короля королевой.

Карточные игры долго были привилегией только мужчин благородного происхождения. Но дамы, крестьяне, ремесленники и купцы потихонечку тоже стали находить время и принимать участие в этом развлечении. Любая социальная группа нашла знаковое отображение в картах различного достоинства.

Еще в ту эпоху, когда пачки корейского шелка имели необыкновенную ценность и служили обозначением самой большой карты, нормальная колода карт выступала символом социального среза, так как в ней отыскалось место для всех разнообразных слоев общества. Из письменных документов, датированных концом 14 века, следует, что в ту эпоху максимальное распространение приобрела шведская колода, на ее старшей карте было нарисовано солнце, за солнцем в порядке убывания шли: король, королева, рыцарь, дама, валет и прислужница. В другой известной колоде на старшей карте был изображен оскалившийся лев, после шел высокомерный король, очаровательная дама, боец при амуниции и нагая по пояс танцовщица. В колоде из Флоренции танцоры и дамы были нарисованы совершенно нагими.

Игры в карты приобрели безумное признание у французского дворянства в последние десятилетия 16 столетия, а в Англии – к концу 17 века. Королева Мария Шотландская обожала делать большие ставки, шокируя своего мужа тем, что резалась в карты даже по воскресеньям, игнорируя общеустановленный день отдыха. В конце 17 века в Лондоне был выпущен справочник картежника (The Compleat Gamester), включающий в себя правила и ключевые стратегии почти пятнадцати карточных игр.

В состоятельном католическом городе-государстве Венеции для благородных игроков были отведены особые помещения, которые стали называться casini. Эти помещения предназначались для игры в карты и милого досуга в обществе cortigiani onesti, «честных куртизанок», которые в ту эпоху были неповторимым символом либеральных ценностей и венецианской роскоши. Венеция – не только город, где изобрели лотереи и казино, первое из которых открылось в первой половине 17 века. Венецианский стиль жизни стал благоприятной средой для популяризации primero, любимой многими карточной игры, которая как эпидемия охватила всю Европу времен Ренессанса. Именно эта игра со временем трансформировалась в покер.

Как же в Европе той эпохи выглядели игральные карты? В течение целого века и даже больше практически в каждом поселении, будь то село или большой город, изготавливались колоды своего собственного уникального дизайна. В качестве мастей рисовались цветы, животные, плоды и птицы. Особенно большую популярность получила в то время колода с севера Франции.

В пятидесятых годах 15 века карты стали более доступными, их стали производить путем нанесения изображения с помощью трафарета. Колоды таких карт в немалых количествах продавали в страны Скандинавии, Англию, и в так называемые «нижние» страны.

В семидесятых годах 15 века ремесленник из Руана стал производить знакомые нам карты с четырьмя мастями, окрашенные в два цвета. Сердца, червы (Coeurs) означали церковь, напольная плитка в форме ромба или квадрата (carreaux) – купцов. И та, и другая масть рисовались в виде небольших красных значков. В черный окрашивались пики или наконечники для стрел (стилизованные piques), олицетворяющие государственную власть, и трефы, трехлистный клевер (trefles), обозначавшие фермеров. Таким образом, четыре масти олицетворяли духовные ценности, финансы, войну и сельское хозяйство.

Одним из французских художников игральных карт был Этьен де Виньоль, нареченный Героем (la Hire) за свою храбрость, обнаруженную в эпоху Столетней войны с Англией. Суть, разумеется, не в том, что он, как и многие другие, честно исполнял свой гражданский долг, но при осаде Орлеана в конце тридцатых годов пятнадцатого столетия ему повезло сражаться под началом прославленной юной воительницы Жанны д’Арк. Жанна даже после ранения в грудь не покинула поля битвы, чтобы взбодрить своим присутствием копьеносцев и лучников, и скоро осада была снята. Как говорит предание, через пару лет англичане предали Жанну огню на костре в Руане, но ее героизм настолько вдохновил Этьена, что он сменил карту воителя во французской колоде дамой.

В отличие от мусульманских священников, католические теологи не спорили с теми, кто рисовал людей. Действительно, христианские храмы изобилуют росписью, изваяниями, мозаиками и фресками из разноцветного стекла, изображающими святых, апостолов, архангелов, Деву Марию и даже самого Иисуса Христа. Стало быть, руанские умельцы запросто могли украшать старшие карты колоды героями истории, применяя при этом иудейско-христианскую иконографию. Король пик исполнял роль Давида, иудейского царя, а его оружие было представлено по образцу меча, который тот отобрал у Голиафа после того, как поразил гиганта с помощью обыкновенной пращи. Праща тоже была изображена, но только внизу карты. Крестовый король символизировал Карла Великого, червовый – Александра Македонского, а бубновый – Юлия Цезаря. Следовательно, две пары королей изображали четыре ключевых истока западной цивилизации: иудейский мир, Святую Римскую Империю, дохристианский Рим и Грецию.

Символика рисования валетов и дам не была ясной и объективной. Пиковая дама была изображена в образе Афины Паллады, богини, чей бойцовский дух обязан был сходствовать с образом Жанны. Бубновая дама символизировала добродетельную Рахиль, которую Иакову довелось ждать 14 лет, после чего он наконец-то женился на ней. Червовая дама представляла Юдифь, иудейскую женщину, которая хитростью проникла в логово врага и, опоив ассирийского полководца Олоферна, отрубила ему голову, спася свою Родину Израиль; благодаря своему поступку мужественная вдова удостоилась посвящения ей собственной книги в Ветхом Завете. Трефовая дама была собирательным образом и играла роль одной из шикарных любовниц королей, «Аргину» (Argine), что, похоже, было анаграммой от латинского «regina» (королева). Тем не менее, запросто может быть, что мастер тоже подразумевал Жанну д’Арк, так как трефовым королем считался Карл Великий, выдающийся в свое время французский католический предводитель.

Прообразом для валета пик послужил Огье, рыцарь двора короля Карла Великого. Для бубнового валета – Гектор, для валета червей – Этьен де Виньоль, а валета треф – Иуда Маккабеус, который повел израильтян против сирийцев. В другой версии говорится о том, что четыре валета играли роль четырех прославленных рыцарей, чьи имена были оттиснуты на картах под изображениями. Это знаменитые рыцари Ланселот, Огье, Роланд и Валери. Каждый из этих длинноволосых, безбородых молодых ратников махал боевым мечом, а возле их ног была нарисована гончая собака, за исключением рыцаря Валери, который был главным художником, создавшим эту колоду.

Уровнем ниже шли карты от двойки до десятки, их важность отвечала системе чисел и обусловливалась числом значков той или иной масти. Интересен тот факт, что совокупное число значков мастей в обычной колоде составляло 365 – как и дней в году. Если говорить о картах достоинством ниже двойки, то тут логика уступала место мистике. Британское слово ace (туз) в первую очередь обозначает «очко», «частица» или «единица». Похожи значения у испанского и французского as, датского aas, германского ass и так далее. При всем при том средневековая католическая церковь серьезно протестовала против такого положения вещей, утверждая, что Бог — Един (the «one»), а следовательно любая игра или счетная методика, устанавливающая Его число как минимальное, в силу только этого факта становится соратником дьявола. Те же, кто отваживался не согласиться, встречались с нерадостной реальностью эпохи серы и вил.

И в нашу эпоху верховная карта туз тоже олицетворяет некую сущность. Сущность такую же невероятную и сильную, как альфа и омега, Иегова, Аллах, Бог, Солнце… а может быть, суть женских прелестей или то, что материалисты называют «голой сингулярностью» – более сильную по своему значению чем любой, даже самый солидный человек. И все-таки как может одна-единственная бумажка, самая простая карта из колоды, подразумевать такое количество многообразных вещей? И чему имеет смысл отдать предпочтение: материальной или метафизической стороне проблемы?

«Ни тем, ни другим», — утверждает Эдвард О. Уилсон. Этот незаурядный биолог обосновал, что в развитом обществе и духовные, религиозные, и земные, материальные ценности одинаково значительны при определении статуса человека. «Власть имеют короли согласно праву помазанников божьих», — пишет ученый, — «но верховные священнослужители нередко имеют власть большую, чем короли, в силу своего более величественного положения и приближенности к богам». Сегодня при отсутствии царской власти как института, наглядными примерами этого принципа служат духовные лидеры Ирана или Соединенных Штатов. Каждое общество сформировано согласно некой тотемной иерархии, тем не менее, мы никогда не будем абсолютно уверены в том, справедливо ли мы идентифицируем всех участников событий, все цвета и знаки. Что означает пиковый туз в наше время: Саддама Хусейна, какую-то недостижимую метафизическую концепцию, японского бога смерти или девушку легкомысленного поведения? Кульминацию всего сущего? Понятие «Ничто»?

С точки зрения того, что открытое соотношение положения хорды к фазовому моменту импульса «голой сингулярности», вероятнее всего, приведет в совершенное замешательство даже такого человека, как Барри Гринштейн или даже «Иисуса» Фергюсона, именно это безупречное соотношение вряд ли имеет смысл принимать за общепринятый символ, олицетворенный в тузом пик. Разве мы вправду отдаем предпочтение использованию колоду Esquire из-за того, что она показывает уровень нашей культуры, где все сводится к раздетым девочкам и барышу? Неужто в роли туза пик мы хотим видеть Бритни Спирс в ее «девичью эпоху», когда она демонстрировала себя обнаженной снизу до пояса, в белых босоножках на шпильке и в белой кофточке в перьях? Если так, то спаси нас, Боже!

Соответственно американской идиоме, этот целомудренный клочок бумаги настолько же нечист и скверен, как и наша реальность, или так же неплох, если полагать, что Ретта Батлера и Адама Картрайта, женщину-кошку и Джона Шэфта все же можно причислить к доброму. В любом случае, пиковый туз показывает нашу действительность, каковой бы она ни была.

Как бы мы не истолковывали подобные символы, иерархия покера состоит из тузов, королей, дам и валетов, после которых по спускающейся линии идут еще 9 карт. Комбинируя их в разном порядке, можно собрать два с половиной миллиона разнообразных пятикарточных комбинаций, при этом каждая из них будет обладать определенной ценностью по отношению к другим. Ну а при вскрытии карт итог всегда один: чем меньше вероятность комбинации, тем она дороже.

Что же значит определенная очередность шагов при розыгрыше покерных комбинаций? Профессиональный игрок Уилсон, в частности, предполагает, что церемонии, близкие игре в покер, «славят творчество мышления, умиротворяют всевышнего и снова прославляют социальные ценности». Таким образом, когда мы разбираем карты и следуем правилам, уступая немалый куш слабой старушке, которая выставляет двух валетов против нашей пары десяток, мы этим снова постигаем свое место в издавна сформированной социальной иерархии. Каждый участник игры обязан помнить, что двойка – самая незначительная карта в колоде, исключая ситуацию, когда нижний конец стрита или часть нижней руки составляет туз, который и становится наименьшей картой. Получается, пара двоек неизменно сильнее туза или каждой фигурной карты, хотя даже три тройки уступают стриту или флэшу, до тех пор, пока не выпадет еще две карты, разрешив нам собрать фулл хауз.

Стрит-флэш на наивысшей ступени, потом каре, фулл хауз, флэш, стрит, сет, две пары, пара, самая большая карта, старший кикер – весь набор комбинаций покера сформирован на логическом законе уникальности, арабской системе чисел и нашем остром желании достигнуть высокого социального статуса. Игра в покер приобретает особенный смысл и отражает наши привычные ценности. Неужели хоть кто-то из нас будет утверждать, что не изведает настоящего наслаждения, открыв три пары против двух тузов, в особенности если это приключится в одном из тех храмов любви и удачи, где проходят самые масштабные турниры по азартным играм?

Рубрики: Покерные статьи